Дьявольская колония - Страница 2

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Вокруг собрались остальные: чернокожие рабы, таскавшие камни и землю, одетые с иголочки профессора с пальцами, перепачканными чернилами, и, разумеется, загадочный французский ученый Аршар Фортескью, глава этой экспедиции в глушь Кентукки.

Этот француз — высокий, костлявый, с угольно-черными волосами и глубоко посаженными глазами — вселял в Билли ужас. Неизменно одетый в костюм-тройку, он напоминал мальчику гробовщика. Билли слышал пересказываемые шепотом слухи об этом тощем типе: как он вскрывал трупы и проводил с ними эксперименты, как путешествовал в самые отдаленные уголки земного шара, собирая загадочные артефакты. Поговаривали даже, что однажды Фортескью принимал участие в мумификации умершего собрата-ученого, который завещал свое тело науке, рискнув бессмертной душой ради такого жуткого предприятия.

Однако француз пришел с рекомендательными письмами. Бенджамин Франклин лично пригласил его в новое научное общество, Американское общество распространения полезных знаний. Судя по всему, в прошлом Фортескью произвел на Франклина впечатление, хотя конкретные подробности оставались неизвестными. Вдобавок к французу прислушивался новый губернатор Виргинии — человек, который и направил экспедицию к этому загадочному месту.

Вот почему они по-прежнему оставались здесь, и уже долго.

Неделю за неделей Билли наблюдал, как окружающая листва медленно меняет оттенки бронзы на пламенеющий багрянец. Последние несколько дней по утрам бывали заморозки. Ночами пронизывающий ветер раздевал деревья, оставляя голые ветви, протянутые к небу. Каждый день начинался для Билли с того, что он подметал, а затем выгребал граблями из раскопанной ямы горы опавшей листвы. У этой битвы не было конца, словно лес пытался заново похоронить то, что лежало открытое под небом.

Даже сейчас Билли держал в руке метлу, наблюдая, как его отец в перепачканных грязью брюках и в рубашке с закатанными рукавами счищает остатки земли с погребенного сокровища.

— Теперь очень осторожно… — предупредил говоривший с сильным акцентом Фортескью.

Откинув назад фалды сюртука, он склонился ближе, уперев кулак в бедро, а другой рукой опираясь на резную деревянную трость.

Билли внутренне ощетинился, чувствуя в поведении француза снисходительность. Его отец знал все леса от побережья Виргинии и до самых отдаленных уголков Кентукки лучше, чем кто бы то ни было. Еще до войны он охотился и торговал с индейцами в этих местах. Однажды он даже встречался с самим Дэниелом Буном.

Однако сейчас Билли видел, как тряслись руки у его отца, когда он щеткой и лопаткой высвобождал сокровище из плодородной лесной почвы.

— Вот оно! — возбужденно воскликнул дядя Билли. — Мы его нашли!

Фортескью заглянул через плечи стоявших на коленях мужчин.

— Naturellement. Разумеется, оно должно было быть зарыто здесь. В голове змеи.

Билли не знал, что именно искала экспедиция, — только его отец и дядя читали запечатанные письма, которые присылал французу губернатор, — но он понял, что Фортескью подразумевает под «змеей».

Обернувшись назад, Билли окинул взглядом место раскопок. Экспедиция разрыла земляной курган, извивающийся и петляющий по лесу. Курган высотой в два ярда и шириной вдвое больше протянулся на добрых две тысячи футов по заросшим деревьями пологим холмам. Казалось, здесь умерла гигантская змея, которую погребли там, где она застыла.

Билли был наслышан о таких курганах. Дикие леса Америки были покрыты подобными насыпями, а также великим множеством рукотворных холмов. Отец Билли утверждал, что это дело рук давно сгинувших предков нынешних дикарей, населяющих здешние места, что курганы считаются у индейцев священным местом. Говорили, что сами дикари ничего не помнят о древних строителях курганов, оставшихся лишь в преданиях и легендах. Ходили многочисленные рассказы об ушедших цивилизациях, о древних царствах, о призраках, о страшных проклятиях — и, разумеется, о спрятанных сокровищах.

Приблизившись к яме, Билли увидел, как его отец извлек из земли какой-то предмет, завернутый в толстую шкуру, на которой еще сохранилась черная грубая щетина. В воздухе распространился мускусный запах, терпкая смесь перегноя и звериной вони, заглушившая даже аромат оленины, жарившейся на костре.

— Шкура бизона, — определил отец Билли, оглядываясь на Фортескью.

Француз кивнул, приглашая его продолжать.

Обеими руками отец Билли осторожно отогнул край шкуры, открывая то, что несколько столетий пролежало под землей, скрытое от людских глаз.

Билли затаил дыхание.

С тех пор как на этих землях появились первые белые поселенцы, многие индейские погребальные курганы были разрыты и разграблены. Однако в них находили только кости умерших, а также наконечники стрел, обтянутые шкурами щиты и осколки глиняной посуды.

Так почему же именно это место было таким важным?

После двух месяцев тщательного изучения местности, составления карт и раскопок Билли так и не понял, почему их направили сюда. Подобно расхитителям других захоронений, отряд его отца в качестве результата долгой кропотливой работы мог показать обычное собрание артефактов, изготовленных индейцами: луки, колчаны со стрелами, копья, массивный котел, пару расшитых бусами мокасин, затейливый головной убор. И разумеется, они находили кости. Тысячи и тысячи костей. Черепа, ребра, бедренные, тазовые кости. Билли случайно услышал оценку, сделанную Фортескью: здесь были погребены по меньшей мере сто мужчин, женщин и детей.